В семье известного актера и телеведущего Михаила Полицеймако недавно произошло пополнение — родилась дочка Машенька. В интервью сайту Вести.Ru он рассказал о том, как ему работается и живется в наше непростое время, а также поделился мыслями относительно накрывшей мир пандемии коронавируса.
— Михаил, правда ли, что в юности вы хотели стать не актером, а футболистом?
— В юности у человека может быть много различных желаний — от диджея на радио до футболиста. Все зависит от способностей, которые у тебя есть. Самое страшное — не понимать, в какую сторону тебе надо двигаться. Поскольку с детства я занимался и театром, и различной самодеятельностью, то кроме этого у меня способностей особенно и не было. Была еще музыкальная школа, которую я закончил, но это для меня было достаточно скучно.
— Вы родились в театральной семье. Ваши родители Мария Полицеймако и Семен Фарада служили, а мама по-прежнему там работает, в московском театре на Таганке. Дед Виталий Полицеймако был много лет артистом Большого драматического театра в Ленинграде. Вы же играете, в основном, в антрепризе. Почему? Не нашли пока свой театр?
— Я работал в театре, но в современном театре есть свои плюсы и минусы. Можно работать в театре, но ты практически не можешь нормально существовать, просто жить. Поэтому антреприза, кино, телевидение — это не только творчество, но и возможность растить детей. Я не говорю о Москве, но если взять театры по всей стране, то в среднем актеры получают в месяц 20-30 тысяч рублей. Я не очень понимаю, как на такую сумму можно жить.
Другое дело, что во времена моих родителей, когда у всех была примерно одинаковая зарплата, на эти деньги как-то жили. Это, во-первых. Во-вторых, посмотрите на любой репертуарный театр. Если там есть известные артисты, которые играют в кино, то тогда туда ходят зрители. У нас театр режиссеров переквалифицировался в театр актеров, в театр имен. Поэтому сейчас антреприза такого уровня, что она отличается от репертуарного спектакля только численностью актеров на сцене.
— Вы много играете в спектаклях, фильмах и сериалах. Также являетесь телеведущим. В частности, много лет ведете программу о здоровье "О самом главном" на канале "Россия 1" вместе с врачом-реабилитологом Сергеем Агапкиным. Чем вас привлек этот проект? Вы следите за своим здоровьем?
— Я считаю эту программу очень полезной не только для себя, но и для тех, кто ее смотрит. На передачу приходят профессионалы в разных областях, которые консультируют людей. Я думаю, что это и наша заслуга, что зрители стали больше узнавать о здоровье, говорить о нем, соблюдать какие-то правила, обращаться к врачам, а не заниматься самолечением. Что касается меня, то это, конечно, огромный опыт и большое количество начальных знаний, которые помогают жить мне и моей семье.
— Сейчас, когда весь мир охвачен пандемией, как на ваш взгляд, надо вести себя людям?
— Мне кажется, что надо успокоиться и воспринимать эту пандемию, как она есть. Я сталкиваюсь с большим числом людей, которые не верят в этот вирус, считают, что это какой-то заговор. Не буду говорить о том, что у меня от коронавируса уже умерло двое знакомых, не буду говорить о том, что когда еду на машине, то вижу огромное количество горожан, которые ходят без масок и перчаток и не соблюдают дистанцию. Такие скептики, наверное, считают себя бессмертными. На самом деле опасность существует.
Нашей программе прислали видео из США. Две молодые девушки снимали себя в реанимации в ужасном состоянии, говорили на английском о том, что запустили болезнь, и показывали, что с ними стало. Я думаю, что это надо показывать. Понятно, что это вызовет у некоторых испуг, но относиться к пандемии, как к некому заговору Америки или Китая, считаю бредом. Мы видим, сколько сейчас умирает в США, у нас тоже тревожная ситуация. Большое количество людей заражается в больницах, в том числе и врачи.
— Я как-то общался с вашим отцом, и он произвел на меня впечатление грустного человека. А каким он был по характеру? Похожи ли вы на него?
— Сложно говорить, у каждого своя судьба. Я у папы был один. А у меня 30 марта родился четвертый ребенок, третья дочь — Мария Михайловна.
— Поздравляю.
— Спасибо. Папа был грустен, я тоже бываю невеселым. Мне говорили мои коллеги в театре, что мы похожи в игре, в каких-то своих привычках, в своих вкусовых пристрастиях. Похожи и в том, что очень трепетно заботимся о своей семье. Но у каждого свой путь. Папа служил на флоте, а я в армии не служил. Папа — ребенок войны, он родился в 1933 году, когда началась Великая Отечественная, ему было 8 лет. Он был вместе со своей сестрой и моей бабушкой в эвакуации. Его папа, мой дедушка Лев, прошел всю войну на Северо-Западном и Карельском фронтах, очень рано умер — в 1952 году.
— Вас часто приглашают сниматься в комедиях. Этот жанр вам ближе, или вы стали заложником типажа?
— Заложником типажа не стал, работаю там, куда меня зовут. Если мне кажется, что это профнепригодно, если мне не нравится — я просто отказываюсь. И заложником жанра по большому счету, тоже не являюсь. Конечно, посмотрев на меня внимательно, меня не пригласят на роль голодающего солдата. Но сейчас кино больше продюсерское, чем режиссерское, и я сам выбираю, соглашаться мне на роль или нет. Из-за большого количества разного рода ограничений в кинематографе, мне кажется, что оно очень сильно упало по уровню по сравнению с советским периодом.
Сейчас в социальных сетях обсуждают новый сериал с моей однокурсницей Чулпан Хаматовой "Зулейха открывает глаза". Кто-то его ругает, кто-то хвалит. Зритель голосует за фильм рублем. Что касается меня, то я сейчас получаю больше удовольствия от телевидения и театра, чем от кино.
— У вас есть аккаунты в "Инстаграме" и "Фейсбуке". Чем для вас являются Интернет и соцсети?
— Сейчас это практически единственная форма общения. Я пытаюсь в "Инстаграме" и "Фейсбуке" не самолюбоваться, не рекламировать себя, а относиться к миру с юмором. Или делюсь какими-то своими впечатлениями. Соцсети — форма высказывания своего мнения, причем гораздо более свободная, чем, например, в интервью.
— В одном из давних интервью вы сказали, что являетесь эпикурейцем. То есть, вы человек, которому в жизни важно не только получать удовольствие, но еще и избавиться от страха перед богами и смертью?
— Эк вы сейчас завернули! Я имел в виду, что жизнь — трагична и быстра, и хочется ее прожить не в борьбе, а в каком-то хлопотном удовольствии. Я получаю удовольствие от своей семьи, от своих детей. От того, что в данный месяц у меня появился отпуск, который позволяет мне выспаться, смотреть любимые фильмы, читать книги. Сейчас мы с вами договорим, я возьму коляску, пойду гулять возле дома с новорожденной дочкой. Буду час с ней ходить и получать от этого удовольствие.
Не зря же написаны Заповеди. Стараясь их соблюдать, человек становится светлее. Поэтому в той ситуации, в которой мы все находимся, ее надо принять, как она есть. И помнить о мысли, которую до нас достаточно интеллигентно пытаются донести врачи: соблюдая меры предосторожности, ты защищаешь не только себя, но и других — в лифте, метро, магазине. Часто люди начинают это понимать слишком поздно. А не хотелось бы, чтобы было поздно.
